Хэнбери-Вильямс Дж. Николай II, каким я его знал. Октябрь 1915 г.

2 октября 1915

Император делал смотр около 2000 новобранцев из Сибири – низкорослые крепкие крестьяне, хорошо маршируют и выглядят[i].

Мы проследовали за Его Императорским Величеством вдоль строя, после чего они прошагали мимо и ушли, распевая, и после обеда он сказа мне, что они спели изрядное количество нелестных вещей про неприятеля. Прочел ему рассказ моей дочери о последнем налете цеппелинов, очень его заинтересовавший.

Болгары, по его словам, быстро мобилизуются.

 

4 октября 1915

Прошлым вечером за обедом Его Императорское Величество рассказал мне, как днем приехал на автомобиле к берегу реки, нанял лодку и отлично покатался, пока ему не стало слишком жарко, чтобы продолжать; тогда он сказал лодочнику, который не знал, кто он, высадить его в определенном месте, где, как он знал, его ждет автомобиль. Лодочник спорил и возражал, предпочитая собственный причал. В конце концов ему объяснили, кто его пассажир, и он чуть не свалился за борт от потрясения[ii].

Император сказал мне, что уезжает в Петроград[iii] и что если я приеду туда, то могу встретиться с ним в Царском Селе. Он подчеркнул, что я могу видеть его лично, когда бы ни возникла необходимость.

Я говорил ему о нехватке орудий, и он хорошо понимает необходимость в них в больших количествах, а также в их тщательном обслуживании, но задержки продолжаются после того, как он поднял вопросы о всех этих требованиях.

Император говорил со мной о своих детях. Он, очевидно, очень привязан к ним и сказал, что иногда он забывает, что он их отец, поскольку он так с ними веселится, что чувствует себя скорее их старшим братом. Он редко упоминает о здоровье Цесаревича, но сегодня вечером мне было заметно, что он беспокоится о сыне. Думаю, он признает тот факт, что здоровье мальчика никогда не будет удовлетворительным, и, несомненно, гадает, что случится, если он доживет до вступления на престол. Как бы то ни было, он делает все, что в его силах, чтобы подготовить его к тому, что, если он унаследует, будет очень тяжелой задачей. Ему бы очень хотелось, чтобы его сын мог путешествовать и повидать мир и приобрести о других странах сведения, которые могут быть полезны ему в России, со всеми затруднениями, как он выразился, этой огромной Империи.

Интересно, есть ли у него сомнения в перспективах самодержавия, поскольку он очень часто говорит, когда возникают вопросы относительно какого-нибудь действия, которое как будто бы может предпринять самодержец: «Вы видите, что значит быть предполагаемым самодержцем».

Настоящая сложность в том, что если что-то не так и мне случается докладывать ему об этом, хотя действия почти всегда немедленно предпринимается, оно выполняется теми, кому оно поручено, так, чтобы превратить его в донесение, очевидно, удовлетворительное для него, и на этой забрасывается. Дела недостаточно упорно ведутся и завершаются.

Екатерина была замечательным правителем России, но сейчас не дни Екатерины.

 

17 октября 1915

Парад казаков конвоя в присутствии Царя и Цесаревича, и на следующий день служба в церкви по случаю именин последнего[iv], после которой мы завтракали с Императором, и Стэнли Уошберн из «Таймса» тоже. Господин Мьюз, сопровождающий Уошберна, подготовил альбом фотографий, и я преподнес его Цесаревичу, а затем обсуждал вопрос о владивостокской железной дороге с Императором.

 

29 октября 1915

За обедом сидел рядом с Императрицей, приехавшей сюда с коротким визитом[v].

Вечером Императрица вновь расспрашивала меня о моей семье, и я рассказал ей, что сегодня день рождения моего отца, которому, будь он еще жив, исполнилось бы 116 лет, поскольку он родился в 1799 г.

Императрица говорила мне, как она была возмущена, когда германские власти задержали Императрицу-Мать на пути в Россию, и о своей уверенности в те тревожные дни перед самым началом войны в справедливости дела России и Союзников. Несомненно, она страшилась неминуемых ужасов войны, но она верно стояла за Россию во всех отношениях.

Они испытала огромное облегчение, узнав, что Великобритания будет в числе Союзников. Она всегда любила нашу страну и непоколебимо верила в нашу решимость и поддержку.

Насколько она повлияла на решение Императора принять личное командование действующей армией – спорный вопрос.

Я передаю рассказ самого Императора о своем решении, и не было особенной необходимости в том, чтобы он рассказывал мне об этих обстоятельствах так откровенно.

(Примечание: Граф Фредерикс[vi], мой верный друг, пользующийся, разумеется, искренним доверием Императора, никогда, насколько я помню, не обсуждал со мной этот вопроса. Он был отнюдь не интриганом и часто, по-моему, откровенно сообщал свое мнения своему августейшему господину, поскольку порой он говорил мне, что сожалеет, что его совету не последовали, и перед Революцией, очевидно, обеспокоенный тем оборотом, которые принимали события, сказал мне, что по его мнению Ставка должна быть перенесена в Петроград, или Император реже уезжать из столицы).

[i] Речь идет о 5-м Сибирском стрелковом запасном батальоне. В дневнике Императора записано в этот день: «Вид людей хороший – все новобранцы 1896 г.»

[ii] Из дневника Николая II за 20 сентября (3 октября) 1915 г.: «Скоро после завтрака отправился по шоссе на Оршу и пешком на знакомый берег Днепра. Там я со спутниками сел на большой моторный катер «Крейсер № 2-й» и пошел вверх. Затем вернулся и мы пересели в три шлюпки. Поплыли вниз к Могилеву, прибыли на пристань в 5 ¼, совершив замечательно приятную и красивую прогулку по реке в такую чудную погоду».

[iii] Император уезжал в Царское Село и затем Псков 22 сентября (5 октября) – 3(16) октября 1915 г. и вернулся в Ставку вместе с Наследником.

[iv] Из дневника Императора, 4(17) октября: «В 10 час. на площадке был отслужен молебен перед фронтом 1-й Кубанской и 3-й Терской сотен. Затем они прошли два раза церем. маршем»; 5(18) октября: «Люди поднесли Алексею крендель, а свита поздравляла перед чаем. <…> В 10 ½ поехали к обедне. Доклад до 12 ½ и большой завтрак».

[v] Императрица и Великие Княжны находились в Ставке 15(28)-18(31) октября 1915 г.

[vi] Граф Владимир Борисович Фредерикс (1838-1927) – с 1897 по 28 февраля 1917 г. русский министр Императорского Двора и уделов.